Можно сказать, что «великая отечественная война», «великая победа» - это концентрат России как идеи, ее палладиум, требующий постоянных «каждений», и разрушение которого обессмысливает и даже упраздняет Империю. «Великая победа» - это сегодня первый и последний из имперских смыслов; только она еще как-то сплачивает лоскутное, рыхлое, патологически огромное пространство Эрэфии и подпитывает фантом «единой российской нации». Только она все еще способна будить в массовом сознании стереотипы жертвенности и стадности, столь необходимые кремлю сегодня, когда бьет час окончательного исторического банкротства имперского централизма. Именно фетиш «великой победы» все еще позволяет допотопной бюрократической пирамиде эксплуатировать российские регионы, прежде всего - русские, поскольку примиряет народное сознание с этим чудовищным Сверх-Государством, «спасшим нас от Гитлера». Более того: «великая победа» привносит в русское сознание сладенькое, рабское чувство сродства с Империей, которая в наших глазах, подернутых слезами восторга, превращается из кровожадного молоха в патетическую «мать-родину». Тут-то и возникают холопский энтузиазм, холопская гордость и холопский патриотизм, заквашенные на холопской любви к Хозяину.  

Политика европейских государств, строившихся по римскому праву, оперировала латинским понятием «нации». А «этнос» - слово греческое, возникшее еще тогда, когда эллины не вешали на себя ярмо унитарной государственности, предпочитая сеть самоуправляемых полисов. Именно эта сетевая структура на новом историческом витке и воспроизводится современным европейским регионализмом.