Когда статский советник и избирательный начальник Чересчуров заходил в парадный подъезд своего ведомства, к компетенции которого относились всевозможные выборы, он обыкновенно скользил взглядом: у не вполне еще поддавшихся бодрым чарам утра подчиненных вошло в правило таращиться на начальство, благо начальство в прибытии своем всегда было точным, как песочные часы. Заходил Чересчуров в свой избирком всегда без четырех минут девять, сотрудники к тому времени уже поспевали к окнам, примеряя на свои зевотные физиономии разнообразные выражения лиц.

По ним можно было читать, как по буквам. Обыкновенно читалось совсем немного - что-то про незначительность исполняемого дела, про близость отпуска, про морской прибой, про забытый дома чайник. Про кота даже было, только имени там не разобрать.

Иногда смотрели угрюмо. Всякое бывало. Сегодня же смотрели, будто предчувствовали исторические потрясения. Завороженно... Дивно...

Подсчеты выборной активности вещь волнительная и утомительная. А информирование о них - того в два раза больше. Зато оно развивает внутри организма особенный механизм предчувствования и предугадывания, недоступный прочим двуногим субъектам права.

А сегодня ждали кандидатов. Выдавать корочки, подписывать протоколы. Ничего особенного. Скушно, как без соли кушать.

Был среди претендентов один субъект, лично Чересчурову неприятнейший и крайне самонадеянный. От него так и ждал начальник комиссии подвоха с вывихом, такие коварные личности только и знают, что выдумывать сложность и творить хитрость.

Звали смутьяна не то Хмырь, не то Штырь....

* * *

- Хладигон Нетопырь! - вкрадчиво напомнил некто, оказавшийся кстати. Точно, точно. От какой-то партии язычников-необычников. Хладигон, фреон какой выискался...

- Точно ведь!.. Хламидий! Заходите, - начальник ведомства, отменно нахамив, надел на лицо заслуженно неискреннее настроение. Это был последний на сегодня клиент, Нетопырь прибыл последним, однако же сиял несколько больше других. Причина нашлась у него между рук, где он победоносно теребил бумажку, отдающую блудливой синевой свежих печатей. Зачем аутсайдер притащил эти бумажки на регистрацию? Хочет, может, доказать, что привит от бешенства или СПИДа?

Чересчуров сделал над собою усилие, чтобы не вздумать думать вслух. И без того про избиркомы всякое нелицеприятное городят, будто те кандидатов мучают и приводят в расстройство всяческих чувств.

Он подавился улыбкой и дружелюбно посмотрел на Нетопыря:

- Это имеет отношение к делу?

- Наипрямительное! - ответил кандидат, протягивая бумажку заботливо, словно сонливую какую заразу.

- Извещение о смене имени и фамилии, заверенное в... - Чересчуров поперхнулся, - это что же за фигня получается (его снесло с прежнего корректного и успокоительного настроения), - вы же постоянно меняете фамилии! Ладно еще в обычное время, но тут - выборы на носу...

- Лапша на ушах... - добавил кто-то сзади.

Чересчурову стало дурно. Перепечатывать бюллетени, извещения, агитматериалы... И все из-за прыща надменного, а улыбается-то как, улыбается... Вот бы ему в физиономию плюнуть с меткостью метателя дартса.

Но тот улыбался еще более подсолнечно, словно таил еще какую габаритную пакость за душой.

- Да вы читайте, читайте...

Так оно и вышло. Таил, и какую!

Нетопырь терпеливо выждал первую волну беспокойства начальника выборного ведомства, которую, наконец, грозила сменить вторая.

- Какую фамилию выбрали вы на этот раз? - спросил Чересчуров, надеясь вернуться к размеренному темпу регистрации.

И сам, предательски сипя, прочел:

- Против Всех.

* * *

- Бред! Не бывает такой фамилии! И имени не бывает!

- Нетопырь, да вы с ума сошли, - говорила укоризненно дама-секретарь избирательной комиссии, - так каждый может себя чем угодно назвать... Хоть глаголом... «Против» - это не имя.

Слова дамы возбуждали смутные надежды.

Нетопырь снова полез в карман - список бумаг, присутствующих в нем, оказался почти что необъятен.

Избирком совместно содрогнулся. Очередная справка оказалась на столе. «Подтверждение», - читала дама - секретарь, «от российской академии наук и этнографической комиссии... ага, так... имя «Против» является сокращенной исторически обусловленной формой бытовавшего у степных дончаков имени «Противень», солярного языческого эпонима... о Боже..»

- А вы, Нетопырь, что-ли из дончаков? Древних?

Чересчуров не удивился, когда собеседник вновь полез в карман и явил ему удостоверение Съезда дончакского народа об его избрании в постоянный президиум. Он перестал удивляться и был готов хоть есть из летающей тарелки.

Но дама-секретарь не сдавалась и обрушила на соискателя последний безнадежный удар:

- Всех - не фамилия!!! Нет такой фамилии «Всех»!!! Кончайте делать из нас идиотов.

Но Нетопырь, судя по всему, только начинал:

- Ну да, конечно. Не на тех напали! Еще чего! Белых у вас есть, а Всех - нету...