Выступление на международном семинаре "Миграция, интеграция и способность Европы к переменам" в Фонде Конрада Аденауэра (Берлин, декабрь 2015)

В последние месяцы Европейский Союз переживает массовое прибытие беженцев из арабских и африканских стран. Происходящее сейчас нарастание военных действий в Сирии наверняка усугубит эту проблему. Как оценивает председатель Европейского Совета Дональд Туск, счет прибывающих в Европу мигрантов вскоре может пойти на миллионы человек. По данным европейского агентства по контролю границ Frontex на конец сентября, за первые девять месяцев 2015 года на территорию стран Евросоюза прибыли более 710 тысяч мигрантов. Еврокомиссия заявила, что нынешний миграционный кризис в мире является крупнейшим со времен Второй мировой войны.

Конечно, на протяжении своей истории Европа знала многочисленные переселения народов. Но они обычно занимали долгие десятилетия и даже века. Сегодня же политологи и обычные граждане задаются тревожным вопросом: выдержит ли социальная система Евросоюза такое стремительное и массовое прибытие людей, воспитанных в другой, неевропейской культуре? Никому не хочется хаоса и потери привычного образа жизни.

Хотя история Европы – это также история перемен. Со времен падения коммунизма эти перемены связаны с борьбой за расширение гражданских прав и демократическое самоуправление. Появление Евросоюза казалось гарантией того, что прежний произвол государственных чиновников навсегда ушел в прошлое. Но сегодня многие граждане с удивлением отмечают, что чиновники самого ЕС иногда принимают авторитарные и недемократические решения.

Например, Еврокомиссия предлагает распределять беженцев по квотам между различными странами ЕС. Однако это предложение воспринимается неоднозначно. Многие государства Восточной Европы считают эти квоты завышенными, превосходящими их экономические возможности.

Особенно резкая критика звучит из Прибалтийских стран. Летом, когда решался вопрос с квотами для беженцев, переплывающих Средиземное море на лодках, президент Литвы Даля Грибаускайте высказалась афористично: «Всю Африку в Европу не переселишь».

Возникает и сложный этический вопрос. С одной стороны, европейская гуманитарная традиция требует оказывать помощь нуждающимся, особенно тем, кто пострадал от войны и политических преследований у себя дома. Но с другой стороны – этот массовый наплыв арабских и африканских беженцев в Европу зачастую носит черты сугубо экономической иммиграции.

Характерно, что, даже добравшись до ЕС, беженцы не остаются в южноевропейских странах (Италии и Греции). Хотя, если бы они искали только мира и безопасности, этого было бы вполне достаточно. Но они продолжают путь на север (в Германию и Швецию) – потому что в этих странах более высокие социальные пособия.

Кроме того, требуя учитывать права беженцев, Еврокомиссия зачастую игнорирует права самих жителей европейских стран, не обсуждая с ними квоты по приему мигрантов, но назначая их централизованно. Причем каждой стране выписывается единая цифра – без учета ее собственного регионального многообразия.

В этих условиях полезно вспомнить о некоторых фундаментальных европейских документах.

Например, еще в 1985 году Совет Европы принял Хартию местного самоуправления. Эта Хартия устанавливала базовым принципом демократии в европейских странах субсидиарность – то есть основными полномочиями должны обладать «органы власти, наиболее близкие к гражданам». Это означало, что большинство административных задач должно решаться на уровне местного самоуправления, а на государственный уровень передаются лишь те задачи, которые не могут быть эффективно разрешены на местном.

В 1996 году Ассамблея европейских регионов (объединяющая более 300 регионов из различных стран ЕС), приняла Декларацию о регионализме в Европе. В этом документе представители регионов настаивали на необходимости децентрализации политических и экономических полномочий в европейских странах – чтобы в принятии каких-либо общеевропейских решений учитывалось региональное многообразие ЕС и интересы местного населения.

Назначение квот по приму беженцев, которых Еврокомиссия распределяет по разным странам, несколько противоречит этим базовым европейским документам. Скорее это решение, как ни парадоксально, напоминает российскую политику «вертикали власти», когда решения за всю страну принимаются в Кремле, а у регионов нет никаких полномочий, они обязаны только исполнять директивы «московского царя».

Разумным решением представляется передача вопроса о приеме беженцев на уровень регионального и местного самоуправления. Местные гражданские сообщества европейских стран вполне способны решить сами – сколько они могут принять мигрантов, как их трудоустроить и интегрировать. Кроме того, это существенно поднимет значимость местного самоуправления во многих странах.

Централизованное распределение беженцев по квотам в разные страны, которое предлагает Еврокомиссия, не учитывает многих социально-психологических вопросов. Игнорируя эти вопросы, еврокомиссары создают предпосылки для отчуждения беженцев и местных жителей, что чревато конфликтными ситуациями.

Совсем иное положение дел возникнет, если вместо заданных из Брюсселя квот право распределения и привлечения беженцев перейдет к органам местного самоуправления. Во многих регионах европейских стран существуют проблемы своего внутреннего развития и модернизации – потому что молодежь оттуда зачастую уезжает в мегаполисы. Местные власти этих регионов наверняка будут заинтересованы в привлечении специалистов в сфере строительства, транспорта, энергетики и т.д. И не так важно, из какой страны будут эти специалисты – главное, чтобы у них также был интерес к работе на благо своего нового места жительства.

Региональные общины могли бы публиковать на общеевропейских сайтах объявления – сколько они могут принять беженцев и какого рода специалисты их особенно интересуют. И в таком случае они будут стараться создать для своих новых жителей комфортные психологические условия и дружественную атмосферу, наладить их обучение местному языку и познакомить со своей культурной жизнью. Причем поддержку этим процессам должна оказать Еврокомиссия, если она действительно заинтересована в помощи беженцам и их интеграции в различных странах.

Мигранты из исламского мира, конечно, требуют уважения к своей культурной специфике. Но и со своей стороны – найдя убежище в каком-нибудь небольшом городке, они должны будут с не меньшим уважением отнестись к культуре местных жителей. Беженцев, конечно, обеспечат жильем, работой и постараются интегрировать в местную общественную жизнь. Но вряд ли они смогут претендовать на какие-то пожизненные пособия и уж тем более – проповедовать свое религиозное превосходство. Тогда местное сообщество их просто отвергнет.

Большинство сирийских беженцев – мирные люди, там есть научная интеллигенция, инженеры, которые вполне смогут интегрироваться в европейские общества. Однако европейцы все же опасаются того, что поток беженцев может принести с собой исламских фанатиков, и если им не понравится европейская свобода прессы и образов жизни, они начнут совершать теракты. 13 ноября для Парижа стало шоком. Но убийство голландского режиссера Тео ван Гога и расстрел редакции журнала «Charlie Hebdo» также еще не забыты…

Противоядием от этого должно стать активное вовлечение мигрантов в общественную жизнь того или иного региона. Здесь интересный пример показывает Каталония. Как известно, этот регион ныне борется за свою независимость от Испании и хочет стать самостоятельным государством ЕС. Каталонское движение инклюзивно – в нем нет национальных и религиозных противоречий. И местные мусульмане, выходцы из арабских и африканских стран, участвуют в каталонских демонстрациях наравне со всеми.

Иными словами – историческая задача интеграции беженцев может быть позитивно решена только на уровне европейских регионов и при активном участии региональных гражданских сообществ. В противном случае – ее будут решать брюссельские чиновники, далекие от региональной специфики различных стран.

Региональное многообразие Европы может стать полезным и эффективным инструментом для адаптации мигрантов. Межкультурный диалог получит человеческое измерение, что позволит избежать многих устаревших стереотипов. Иначе европейские страны вместо практического решения проблемы беженцев погрузятся в новый виток идеологической борьбы, от которой, казалось бы, ушли еще в конце прошлого века. Только на сей раз это будет не борьба коммунизма и антикоммунизма, а столкновение национализма и политкорректности. Однако любой национализм ограничен и уже не подходит для глобального, взаимосвязанного мира. С другой стороны, безграничная политкорректность, требуя уважать многообразие мировых культур, почему-то не замечает, что регионы европейских стран не менее многообразны, а права и интересы их жителей требуют не меньшего уважения.